Из Вайроа, лежащего в восьми милях от Тараверы, на огнедышащую гору открывалось великолепное, потрясающее зрелище; то же самое было и в Роторуа, в четырнадцати милях от вулкана. Через час после первых легких колебаний почвы и подземного гула удары сделались гораздо чаще и сильнее, а из кратера, извергавшего лаву, доносился оглушительный грохот. При каждом ударе дрожали окна в домах в Окленде, на расстоянии ста пятидесяти миль от вулкана, и были ясно видны вспышки молний. Шум извержения был слышен на расстоянии двухсот двадцати восьми миль и даже на расстоянии четырехсот двадцати миль. Густые облака дыма и пара, освещенные вспышками молнии, поднимались ввысь на шесть миль и распространялись над огнедышащей горой наподобие огромного зонта, который открывался все шире и шире, пока не покрыл огромное пространство. От столба пламени, поднимавшегося из пекла, отделялись и падали в озеро огненные шары, между тем как вдоль всей вершины вулканической цепи вспыхивали огни, пока весь горный хребет на протяжении девяти миль не запылал наподобие жертвенника.
В шесть часов утра катастрофа кончилась, хотя извержение продолжалось с ослабевающей силой в течение нескольких дней, причем из недр горы доносился гул, а из кратеров, дымившихся вдоль всей горной цепи, временами вылетали камни. Когда сквозь столбы испарений появилась вершина Тараверы, она оказалась выше, чем прежде; ее плоская маковка поднялась в середине, и вся горная цепь дала огромные трещины, отверстия, тянувшиеся на пространстве девяти миль, причем глубина кратеров изменялась от трехсот до восьмисот футов, а ширина от ста пятидесяти до трехсот ярдов. На склоне горы Тараверы образовалась трещина в одну милю с четвертью длины от края плато до подошвы горы.
Леса, зеленевшие на склонах горы, погибли, и прелестный цвет озера Тараверы исчез. Но трудолюбивая природа постаралась в течение двадцати пяти лет, протекших со времени извержения, привести в порядок окрестности Тараверы, одеть растительностью тинистые равнины, покрыть трещины роскошной путаницей виноградных лоз и папоротников, проложить новые реки, наполнить водами озера и заманить обратно птиц, рыб и цветы. Бесчисленные дымящиеся гейзеры и кипящие ключи в этой местности сделались гораздо деятельнее после роковой ночи 1886 года.
